Он появился в городе поздней сенью. Если я не ошибаюсь, в конце октября. Уже шли дожди, уже не было женщин в мини, мы, то есть жители города, готовились к встрече зимы. Поговаривали, что будет очень холодно. Первым его заметил мой брат Ричард. Ричард курил во дворе, когда перед ним остановился незнакомый мужчина. - Молодой человек, - сказал незнакомец, - в этом городе есть гостиница? - Да, ответил Ричард, - есть одна. Я могу Вас проводить. Незнакомец улыбнулся и кивнул. Вместе они дошли до "Отдыха туриста", где незнакомец заплатил за неделю вперед, и, поблагодарив Ричарда, поднялся к себе в номер. Через пару дней я узнал, что туриста зовут Давидом Гольдманом, и что приехал он сюда по делам фирмы. Сообщил мне об этом Ричард. Новости он всегда узнавал одним из первых. Еще через день Давид Гольдман пришел к нам в гости. Пригласил его тот же Ричард. Вообще мой младший брат отзывался о приезжем слишком почтительно. За эти три дня он успел прожужжать мне все уши о том, как Давид одевается, о том, как ходит и разговаривает. В конце концов, Ричард меня заинтриговал. Я уже с нетерпением ждал прихода гостя. В тот день, кроме меня и Ричарда, дома остались и родители: Гарри и Глория. Кроме них я пригласил свою будущую невесту Стефани. Ровно в три часа появился Давид Гольдман. Первого впечатления на меня он вообще не произвел. Обыкновенный молодой человек, старше, чем я, но не намного. Одет в строгий серый костюм. Волосы зачесаны назад. Нос с горбинкой. Пальцы длинные, нервные. Но в лице его чувствовалась какая-то глубокая скорбь, подтверждаемая поперечными морщинами на лбу. - Здравствуйте, - произнес гость, - я рад, что Вы приняли меня. - Да что Вы?! - воскликнула Глория (отца и мать я всегда называл по именам, не буду отходить от традиции). - Да что Вы?! - воскликнула Глория, - это мы рады, что Вы решили принять приглашение Ричарда. -Да... Ричард - славный паренек, - произнес Давид. Я увидел, как мой брат покраснел и гордо глянул на родителей. - Садись, Давид, ко мне, - предложил Гарри и гость сел рядом с отцом. Вначале разговор не клеился. Давид был поглощен едой, а мы не знали, с чего следует начать беседу. - Давид, - наконец произнес Гарри, - а чем ты занимаешься? - Это долгая история, - с готовностью ответил гость, - понимаете, я - сирота. Мать моя умерла, когда мне исполнился год, отца я вообще не знал. - Бедняжка, - вырвалось у Глории. - Да, да, - подтвердил Давид, - вы представляете, что значит не помнить ласки матери. Это ужасно! Но, что более ужасно, я ведь помню первые месяцы своей жизни. Иногда (чаще всего это происходит вечером) воспоминания налетают на меня, словно дикари на белого человека. Я вижу, как мать берет меня на руки и поднимает высоко-высоко... Ее волосы щекочут, и я чихаю, а потом радостно смеюсь и хватаюсь ручонкой за ее нос и опять смеюсь... Мне так хорошо... Давид замолчал. В тишине были слышны всхлипы Глории. Наконец моя мать не выдержала и, извинившись, выбежала из комнаты. - Да, парень... Тяжело тебе. Это Гарри дружески хлопал Давида по плечу. - Я привык, - тихо произнес гость. - А что было дальше? - спросила Стефани, сидевшая рядом со мной и внимательно слушавшая Давида. - Дальше? Дальше я рос в приюте. Там же познакомился со Стивеном. Он был на несколько лет младше меня. Вот, как Ричард. Мой брат опять покраснел и начал сосредоточенно копаться в тарелке. - У меня никого не было, - продолжал Давид, - и потому я отдал Стивену всю свою невостребованную любовь. Я защищал его от старших, я делился с ним едой, мы были неразлучны. Не случайно в приюте нас называли братьями. Да и Стивен привязался ко мне. Иногда мне даже казалось, что мы и вправду братья. Но вот пришло время, и я покинул приют. Я обещал Стивену приходить к нему каждый вечер, но... Давид запнулся. Никто его не торопил. Вернувшаяся Глория стояла у стены и нервно теребила носовой платок. - Но, - продолжил Давид, - однажды я не пришел. Вы должны понять, я получил прекрасную работу. Там платили тридцать долларов за ночь. Я не мог упустить такой шанс. Всю ночь, таская эти чертовы ящики, я мечтал о том, как приду к Стивену с настоящими деньгами. И мы сходим в кафе. Давид опять умолк. Гарри налил ему полстакана виски. Сделав глоток, Давид заговорил: - Утром я пришел в приют. Мне рассказали, что Стивен весь вечер ждал меня. Потом он сказал, что, наверное, со мной что-то случилось. Ночью он сбежал. Так я потерял брата! Давид жалко улыбнулся. Я заметил, что Ричард, не отрываясь, смотрит на него. В глазах моего младшего брата стояли слезы. - Вот почему мне так понравился Ваш Ричард, - закончил Давид, - он похож на Стивена. Глория принесла торт со сливками и чай. - А что случилось потом? - спросила моя Стефани, - почему Вы не женаты? - Стефани, - одернул я невесту, но Давид жестом попросил меня не вмешиваться. - Почему? - переспросил он, - все очень просто. В двадцать три года я наконец-то получил хорошую работу и мог себе позволить какие-то развлечения. Я начал ходить на выставки, в театры... На одной из выставок я встретил прекрасную девушку. Она стояла перед полотном Матисса, и было видно, что она восхищается шедевром. Я подошел к ней, мы познакомились. Через неделю мне казалось, что мы знакомы всю жизнь. Я сделал ей предложение. Мелани (ее звали Мелани) согласилась. Она была так похожа на Вас... Стефани зарделась. - А что же случилось? - прошептала она. -Что случилось? - переспросил Давид, - у нее обнаружили рак. Она сразу же сказала мне об этом. Она говорила, что я еще встречу сотню прекрасных девушек... Но я любил лишь ее. Полгода я ходил в церковь. Я молил Бога не отнимать у меня Мелани. Я просил о таком пустяке, как человеческая жизнь. Но Бог не услышал. Уже пятый год, как Мелани мертва. Давид замолчал. - Как Вы несчастны! - в экстазе воскликнула Стефани. - Что ж... Судьба! Давид встал из-за стола. - Не уходите, - попросила гостя Глория, - поживите с нами. - Да, - согласился с женой Гарри, - мы хоть чуть-чуть попробуем заменить Вам родителей. - А я - брата! - воскликнул Ричард. Стефани же молча встала и, подойдя к стулу Давида, оперлась о его плечо. Давид посмотрел на меня. - Два года назад у меня появился друг, - вдруг сказал Давид, - он был моим лучшим другом, пока ... Я не дослушал. Встал и молча направился к дверям. Меня никто не остановил. - И что же? - услышал я голос своей бывшей невесты. - Что? - переспросил Давид, - он оказался подлецом... Я вышел из комнаты. Собрав небольшой чемоданчик, я покинул отчий дом. Через час я пересек черту города. |