|
(1)
Бердыщев увидел на столбе объяву: "Требуется барабанщик со своим барабаном". Бердыщев задумался. Барабана у него, конечно, не было - откуда у Бердыщева барабан?! Тут не знаешь, как ежедневно напиться, не то, что барабан. Придя домой, Бердыщев вбил в стену крюк и повесил на него пальто. Он каждый раз, когда домой возвращался, так делал. Бердыщев считал ниже своего достоинства вешать пальто на вчерашний крюк. Потом он полез в холодильник. Холодильник у Бердыщева был особенный, совмещенный со стиральной машиной. Поэтому продукты не портились, а, когда портились, Бердыщев нажимал кнопку "стирка", и продукты вновь становились как новые. Но сейчас Бердыщеву есть не хотелось. Хотелось чего-то особенного. Может быть даже, барабана. Бердыщев заходил по комнате. Руки за спиной, взгляд целеустремленный - точь-в-точь - Ленин! Наконец решился и набрал номер с объявления. Ему ответили. - Это Вам требуется барабанщик? - спросил Бердыщев. Ему ответили, что сейчас узнают. Оказалось. Оказалось - им. - А если у меня нет барабана? - спросил Бердыщев и затаил дыхание. Там сказали, что сейчас узнают. Узнали. Оказалось, что без барабана барабанщик им не требуется. - А если я найду барабан? - задал Бердыщев самый главный вопрос. Ему сказали, что, если он найдет барабан и если он сам - барабанщик, то вместе с барабаном он им будет требоваться. Бердыщев повесил трубку. В голове у него заработал небольшой заводик по изготовлению мыслей. Заводик гудел - мысли путались. Барабан был необходим. Бердышев вскочил и выбежал из квартиры. Стояла зима. На проводах висели обугленные птичьи тушки. Прохожие казались взволнованными. Бердыщев вспомнил: скоро Новый Год. У хозтоваров к нему подскочил мужик без шапки и, пряча глаза, сказал: - У меня украли деньги. - Это не я, - сказал Бердыщев. - Я знаю, - быстро согласился мужик, - мне не на что ехать в метро. Мне нужны три рубля. - А мне нужен барабан, - сказал Бердыщев. - У меня есть, - закивал мужик, - только надо до дома доехать. Там есть. - Поехали, - сказал Бердыщев. Они поймали такси. Водитель был хмур и неразговорчив. Бердыщев с мужиком сели сзади - на переднем сиденье лежала такса. Собака тоже попалась хмурая и неразговорчивая. Ехали в полном молчании. - Колбасу забыл! - вдруг сказал шофер и хлопнул себя по лбу. Такса подняла голову и тявкнула. - Вот черт! - сказал шофер, - жена просила колбасы купить, а я забыл. - У меня есть, - сказал Бердыщевский попутчик - дома есть. - Дома у меня тоже есть! - ответил шофер. Парадоксальность данного разговора, да и всего рассказа в целом заключена в том, что неизвестно, что лучше - арбуз или свиной хрящик. (2)
Бердыщева выгнали с работы. Бердышев пришел к начальнику. Начальник разводил руками и тихо говорил: - Пойми, Михаил (Бердыщева звали Саша), пойми, я не могу держать у себя в штате такого работника, как ты. Это противоречит всем принятым нормам. Ты когда на себя в последний раз в зеркало смотрел? Бердыщев задумался. Зеркала у него вообще не было. Откуда взяться зеркалу, когда и зубы почистить-то нечем. - Я посмотрю, - сказал Бердыщев. Начальник махнул рукой и нажал кнопку селектора. В кабинет ввалилась толпа пьяных матросов в бушлатах и с винтовками. -Этого - в расход! - буркнул директор и ткнул пальцем в Бердыщева. - Рады стараться! - нестройным хором проорали матросы и начали толкать Бердыщева в сторону двери. Бердыщев выхватил кольт и расстрелял всех матросов. Тех, кто не сразу умер, добил прикладом. - Вы не можете меня выгнать! - твердо сказал Бердыщев и дал директору какой-то лист, - об увольнении предупреждают заранее. Вот - справка. Я был в плену. Там заболел. Директор взял лист и углубился в чтение: "Бюллетень прилагается" - прочитал вслух директор. "А где он?" - Он прилагается! - ответил Бердыщев. Директор откинулся на спинку стула. Умом директор понимал, что, оставив Бердыщева в штате, он подпишет себе смертный приговор, но сердцем чувствовал, что не помочь Бердыщеву он просто не может. - Рацпредложения имеешь? Бердыщев полез в карман, потом - в другой, потом - на шортах. - Могу сходить! - с достоинством предложил он. - Ладно уж, сиди... герой. Директор улыбнулся и, похлопав Бердыщева по плечу, открыл окно, за которым весело грохотали трамваи, и откуда доносился аппетитный запах свежеиспеченных булочек. - Петр Ильич! - крикнул директор, - не откажите в любезности... И за окном грянуло "Лебединое озеро". А смысл здесь вот в чем: Бердыщев и директор друг друга выносить не могли, а вот ведь - сработались, и, более того, полюбили друг друга. Это тема - согласен. (3)
Бердыщев был человеком, который никому никогда не отказывал. О чем бы его ни просили, он все выполнял. И выполнял в срок. Женщины называли его Золотой Рыбкой, а друзья - мудаком. Это потому что друзья Бердыщеву завидовали. Их никто ни о чем не просил. Однажды к Бердыщеву пришел мужик в гости с женой. Мужик был пьян, а жена - тоже пьяна, но на ногах держалась. Муж ее совсем не держался. Он и к Бердыщеву то не пришел, и даже не приполз, а дополз. Дополз и забился под вешалку, откуда вытащить его было невозможно. Он стонал и пел и ругался и о чем-то просил. Бердыщев был бы и рад помочь, но ни слова не понимал. А как помочь человеку, который не может внятно объяснить, что ему надо?! Тогда за дело взялась жена. Она была красавица, каких мало. У нее была длинная шея, длинные руки, длинные ноги, длинный нос и длинная задница. У нее почти все было такое длинное, какого мало. И Бердыщев смутился. Нельзя сказать, что раньше он не смущался. Смущался Бердыщев часто. Почти всегда. Можно сказать, смущение было его нормальным состоянием. Пополам с великодушием. - Давайте договоримся! - шептала женщина, - вы сделаете то, чего хочет этот мой муж, а я за это!... Что Вы хотите за это? - Барабан - сказал Бердыщев. - Барабан? - удивилась женщина, - а почему вы хотите именно барабан. Бердыщев задумался. Ему казалось неприличным рассказать даме, зачем ему нужен барабан. Бердыщев был уже далеко не молод. У него уже росла борода и он ее брил одноразовыми бритвами "Dij". - Мы могли бы вместе уехать в Гагры, - горячо шептала женщина, - я была бы твоей, Бердыщев! Ты представляешь, Бердыщев, я была бы твоей, а ты бывал бы моей! - В Гаграх холодно, - сказал Бердыщев. В Гаграх и правда было холодно. Третьи сутки шел снег, а с крыш падали окоченевшие птичьи тушки. Несколько человек замерзли, не успев добежать до магазина. И тут появился муж. Оказывается, все это время он притворялся пьяным, а под вешалку залез, чтобы тапочки мерять. Теперь он стоял перед Бердыщевым и своей женой. Судя по лицу, муж был зол. Еще бы - на дворе уже апрель, а в Гаграх снегопад продолжается, и кругом разруха и напиться хочется, чтобы не помнить всего этого! - Неверная! - вскричал муж, - ты предала меня. Бердыщев пытался успокоить мужа, но тот не унимался. И тогда Бердыщев плюнул и пошел в свою комнату, где при свете старинной лампы XVIII в. он уже девятый год читал одну и ту же книгу: "Как выйти замуж" Маргарет Кент. (4)
Бердыщев был человеком без предрассудков. Он мог ударить женщину, обмануть ребенка, не позвонить родителям. Он любил топтать кошек, топить щенков в унитазе, вешать воробушков. Когда Бердыщев видел нищего, то не давал тому денег не потому что у него не их было или было жалко, а потому что вполне обоснованно полагал, что каждый нищий - это в своем роде обанкротившийся Бердыщев. А подавать самому себе было бы несколько странным. Однажды Бердыщев видел, как трое подонков отнимали мелочь у первоклассника. Это было отвратительно. Бердыщев не шевелился. Стоял и смотрел. Мимо проходил омоновец. - Мужчина! - возмущенно воскликнул омоновец, - что же Вы смотрите? Сделайте же что-нибудь. Бердыщев кивнул и закрыл глаза. Теперь он первоклассника не видел, но вопли, доносившиеся со стороны пустыря не оставляли никакого сомнения, что подонки наконец-то применили ноги. Когда человек правильно применяет ноги - это счастье. Взять хотя бы бегуна или велосипедиста, или телку из порнофильма. Все они применяют ноги и не знают горя, и получают за это деньги. А подонки, применив ноги, не получили за это ни гроша, так как на помощь к первокласснику прибежали родители и прогнали нападавших прочь. Так же и в жизни. Впрочем, то, что видел Бердыщев, тоже происходило на самом деле. Теперь о главном: Бердыщев никогда, понимаете, никогда не подвергался НАСИЛИЮ. Это может случиться с каждым, но случилось почему-то только с Бердыщевым. Что это - случайность или закономерность? А, может, все дело в том, что у Бердыщева был чемодан, с которым он всегда ездил в командировки? Может, в этом все дело? Бердыщев задумался. Чуть постоял, а затем решительно направился в сторону города, где его ждала та, с которой он уже договорился. Ее звали Настасья Филипповна, и она была падшей женщиной, так как никогда не спала с мужиками за деньги. За деньги ей было неинтересно. Ей нравилось просто так. А что же мы? Так и будем задавать эти вечные вопросы: кто, когда, с кем? Или все-таки выйдем за пределы пошлости, чтобы по-настоящему захотеть и стать самими собою?! Бердыщев задумался. (5)
Прошлой ночью Бердыщеву приснился сон, в котором он, еще совсем маленький юный Бердыщев, стоит под ее окнами и ждет, когда она выйдет, чтобы пойти с ним в кино. Бердыщев купил билеты. Как водится, на последний ряд. Там - места для поцелуев, а при некоторой вольности в обращении с общественными нормами, и для кое-чего другого. И вот Бердыщев стоит, а к нему подходит молодая женщина и говорит: - Бердыщев, ты узнаешь меня? - Нет, - отвечает Бердыщев. - Это же я, - говорит женщина, - твоя совесть. Смотрит Бердыщев, и правда - совесть. Нарядная: в домашнем халатике, в валенках, обесцвеченные волосы на бигуди намотаны, в зубах сигара. - Ну, что, Бердыщев, пойдем, - говорит совесть и берет его под руки. Они идут вдоль забора, на котором написано то, что всегда пишут на заборах. А женщина надписи вслух читает: Бердыщев то краснеет, то бледнеет; а совесть не успокаивается. "Хуй!" - читает. "Маня - сука, Prodiji, Хуй, Зенит - Чемпион, Таня +Вова=Love, Я хочу Васю, Цой жив, Бог умер, Хуй, Хуй, Хуй". Бердыщев уже и сам не рад, что пошел. Совсем совесть замучила. - Хватит, - говорит Бердыщев, - может, выпьем лучше? Подумала женщина и кивнула. Позволила совесть, то бишь. И вот, сели они в каком-то скверике. Собаки вокруг ходят, но не гавкают, а только испражняются. Дерьмом воняет. Откупорил Бердыщев бутылку водки, сам глотнул, женщине передал. Та так к бутылке присосалась, так всю и вылакала, сука. Ни хрена не оставила. Потом совесть как-то покачнулась и с бревнышка рухнула. Лежит на земле, храпит. А Бердыщев смотрит: тетка то вроде ничего. Халатик задрался. Ножки стройные, грудь выпирает. Ну и не сдержался. Набросился сверху и оттрахал, промежду прочим. Так с тех пор и повелось. Чуть что, Бердыщев сразу вспоминает свою оттраханную совесть, и все ему нипочем, как филину. |