|
Когда мне было мало лет, я являлся очень резвым молодым человеком. И, хотя никаких противоправных действий не совершал, все понимали и восклицали: "Какой резвый мальчик! Ему не пробиться в люди в этой запущенной стране. Уезжай". Но я был против. И, хотя говорить я еще не умел, все свои чувства я выказал прямо и бесповоротно, за что меня и окрестили Алешка, конечно, никто не знал, почему меня назвали так, и для чего мне была приделана фамилия Лавров, хотя фамилию дети не выбирают. В раннем возрасте я очень любил сочинять прозаические произведения. Одно из коих сохранилось в черновиках. Чтобы лучше представить, каким я был, сейчас оно будет перед вами. ***
"Мистер Гопкинс с госпожой Гопкинс и сыночком от первого брака Маргариты и ее мужа Аркадия, племянника того парня, что возвел дом на 2-ой Липовой, сгоревший, всегда будто весной говорили, но вообще-то их собирать надо летом, лучше дождя не сыщешь летом, хотя вы знаете, я не знаю точно, что нужно класть, мистер Гопкинс удивил меня сегодняшними рассказами о любви, напичкал меня этот озорник Гоша, но я ему не дался, как там парень ногу вывихнул, но это было давно, так, что этого уже почти никто не помнит, ну если кто-то из предметов первой необходимости... Светило солнце".
***
Вот такими штучками я, то есть он, баловался в детстве, пока не подрос, и однажды не получил по башке стаканом с малиной, кою хотел отнять у маленького подонка, как его звать - история не сохранила. Получив, я стал задумываться о вечном, пока стрела в лоб, пущенная с близкого расстояния, не отбила во мне эту охоту. Но тогда я стал более вежливым. А потом детство закончилось.
Конец первого отрывка ***
Где-то пели птицы. Я смотрел на небо и не видел ничего. Я понимал, что все закончено. Бытие сошлось с небытием и уплыло вдаль. Я не совершал противоправных действий, я жил по законам зверинца, в котором и обитаю до сих пор.
|